Михайло Потык
Один из второстепенных богатырей. Известен он лишь в северно-русских былинах как красавец и змееборец. Легенд о нём существует несколько. Согласно одной из них, Михайло на охоте встретил лебедя, который обратился в девушку — Авдотью Лебедь Белую. Они поженились и дали клятву, что если кто-то умрёт раньше, то оставшийся в живых будет похоронен вместе с умершим в одной могиле.
Михайло Потык
Когда Авдотья умерла, Потыка вместе с её трупом спустили в могилу, на коне в полном вооружении. В могилу явился змей, которого богатырь убил, а его кровью воскресил жену. По другим былинам, жена опоила Потыка и обратила в камень, а сама сбежала с царём Кощеем. Товарищи богатыря — Илья, Алёша и другие, спасают Потыка и мстят за него, убив Кощея и четвертовав неверную Лебедь Белую.
Весёлая азбука
А
АРБУЗ
Ах, какой арбуз на грядке!
Постучим к нему, друзья!
– Тук-тук! Можно? – Нет, нельзя!
Я ещё не сладкий!
Б
БАРАБАН
Барабан упал с небес,
Закатился под навес.
Барабан боднул баран.
Бух! – и лопнул барабан.
В
ВЕРТОЛЁТ И ВОРОБЕЙ
Воробья врачи спасли,
В вертолёт его внесли.
Вертолёт вертел винтами,
Волновал траву с цветами.
Г
ГУСЬ И ГАРМОШКА
Гусь купил себе гармошку,
Но дырявую немножко.
Хорошо гармошка пела,
По-гусиному шипела.
Д
ДОКТОР
Доктора не бойтесь, дети!
Он добрее всех на свете.
С ним давно знакома я.
Это мамочка моя!
Е и Ё
ЕНОТ И ЁЖ
Ёжик в бане вымыл ушки,
Шею, кожицу на брюшке.
И сказал Еноту Ёж:
– Ты мне спину не потрёшь?
Ж
ЖУК
Жук-жучок
Отвечал урок.
Вместо слов «ручей журчит»
Написал «Жучей жужжит».
* * *
Жук летает над лужком.
Он устал ходить пешком.
З
ЗМЕЙ
Змей над крышами взовьется.
Солнце в небе засмеется,
Скажет тучке: «Вот письмо
К нам с земли летит само!»
И
ИВА
Ива-ивушка моя!
Кто, скажи, твои друзья?
– Солнышко меня ласкает,
Ветер косы заплетает.
Й
ОЙ-ОЙ И АЙ-АЙ
– Ой-ой-ой! – сказал Ой-ой. –
Я, мой друг, совсем больной!
–Ты пойди-ка погуляй!
Все пройдет! – сказал Ай-ай.
К
КОТ
Котик-кот, иди к доске,
Расскажи о колоске!
– Колосок, мои друзья,
Он усатенький, как я!
Л
ЛАСТОЧКИ
Ливень, ливень льет везде!
Рады ласточки в гнезде:
– Мама дома посидит,
Никуда не улетит!
М
МЯЧИК
Мячик прыгает цветной
Во дворе передо мной.
Этот мячик очень мил.
Стекол он ещё не бил.
* * *
Бык мычит две буквы: – МУ!
– МЯУ! – кот сказал ему.–
Слышал? Значит, мы, коты,
Знаем больше букв, чем ты!
Н
НАПЁРСТОК
Наши братья шили платье.
Был царём один из братьев.
Он корону надевал,
Но в труде не отставал.
О
ОДУВАНЧИК
Одуванчик! До чего ж
Ты на облачко похож.
Страшно даже и взглянуть:
Как бы облачко не сдуть!
П
ПОРОСЕНОК
Поросенок изумился:
– Ох, как долго я не мылся!
Быть грязнулей неохота! –
И отправился в болото.
Р
РУЧЕЕК
– Ручеёк, куда спешишь?
– К речке, к речке, мой малыш!
– Ручеёк, когда ты спишь?
– Никогда не сплю, малыш!
С
СОСУЛЬКА И СОЛНЦЕ
Солнце! С самого рассвета
Ты сосёшь сосульку эту.
Съешь скорей свой леденец,
Чтоб зиме настал конец!
Т
ТЕЛЕВИЗОР И ТИГР
Телевизор тигр купил,
Самый лучший попросил.
– Я люблю, – сказал он строго,–
Чтоб полосок было много!
У
УЛИТКА
Ух, как скучно перед сном
Уходить улитке в дом!
Сказку выдумать пытается,
Грустной сказка получается.
Ф
ФИАЛКА
– Фью-фью! – птицы распевают.
И фиалки расцветают.
И земля глядит на нас
Миллионом синих глаз.
Х
ХЛЕБ
Ходит солнце в небушке,
Радуясь подсолнушку.
Рада скатерть хлебушку:
Он на ней как солнышко.
Ц
ЦЫПЛЕНОК
– Цыц! Не стану я клевать!
Можно братиков позвать?
– Где ж они? – Под старой липой!
– Как зовут их? – Цыпа-цыпа!
Ч
ЧЕРЕПАХА
Черепашка! Черепашка!
Первый раз она, бедняжка,
Очутилась под дождем.
– Мама! Кто стучится в дом?
* * *
«Ч» с четверкой спутал Чижик
И прочел: «Четыре ижик».
Ш
ШАРФИК
Шёл я лесом и боялся…
Чей-то шарфик мне попался.
Сразу лес не страшным стал:
– Эй, кто шарфик потерял?
Щ
ЩУКА И ЩЕТКА
Щука проглотила щётку.
Щётка ей щекочет глотку.
– Удивительное дело!
Что же я за рыбку съела?
Ь и Ъ
ТВЕРДЫЙ ЗНАК И МЯГКИЙ ЗНАК
Твёрдый знак и мягкий знак
Разговаривали так:
– Сколько я пирожных съем?
Мягкий знак ответил: – Семь!
Ы
– Ты – худой, а я толстяк.
– Ешь поменьше натощак!
Э
ЭХО
– Эге-гей крикун кричит.
Изо рта язык торчит.
– Мама! – слышится с холма.
Эхо тоже крикнет: – Ма-а-а…
Это маму звал малыш.
Эхо, ты кому кричишь?
Ю
ЮБКА
Юбку я для куклы сшила.
Кофту новую скрою.
Говорит мне кукла: «Ма-ма!»
Значит, я для дочки шью.
Я
ЯЩЕРИЦА
Ящерицу я ловил.
Страх меня остановил.
– А чего же тут бояться?
– Хвостик может оторваться!
Творчество
Валентин Берестов известен, прежде всего, как автор стихов, сказок и рассказов для детей. Произведения литератора наполнены мягким юмором и игрой слов. Так, герой стихотворения «Картинки в лужах» поэтично рассказывает об увиденном в первом, втором и третьем водном препятствии, но вот четвертое оказывается замечательным тем, что рассказчик промочил в нем ноги.
Писатель Валентин Берестов
Поэт написал два букваря в стихах – «Веселую азбуку» и «Цирковую азбуку», причем вторую Берестов ухитрился сочинить таким образом, чтобы не одна, а 3 или 4 строки четверостишия, посвященного определенной буквы, начинались с нее.
Валентин Дмитриевич перевел стихи бельгийского поэта Мориса Карема, особенно известно переложение на русский цикла «К Рождеству». Среди прозаических детских произведений Берестова наиболее популярны сказка «Как найти дорожку» и написанный в соавторстве с женой «Волшебный сад». Иллюстрации к книгам Валентина Дмитриевича выполняли художники В. Сутеев и Л. Токмаков, Т. Галанова и А. Денисов.
Эдуард Успенский и Валентин Берестов
Писал литератор и для взрослых. Среди наследия Берестова есть лирические стихи и эпиграммы, мемуары и научно-популярная литература (по истории и археологии). Большую ценность представляют очерки о творчестве Пушкина и Высоцкого.
В последнее десятилетие жизни Валентин Дмитриевич исполнял городские романсы в радиопрограммах Эдуарда Успенского.
Никита Кожемяка
Формально к богатырям не относится, но является героем-змееборцем. Согласно преданию, дочь киевского князя была унесена змеем и удерживалась им в заточении. Узнав от самого змея, что он на свете боится только одного человека — Никиту Кожемяку, она с голубем отправляет письмо к отцу с просьбой отыскать этого богатыря и побудить его сражаться со змеем.
Никита Кожемяка
Когда посланники князя вошли в избу Кожемяки, занятого своим обычным делом, он от неожиданности перерывает 12 шкур. На первую просьбу князя биться со змеем Никита отвечает отказом. Тогда князь посылает к нему старцев, которые тоже не смогли уговорить Никиту. В третий раз князь отправляет к богатырю детей, и их плач трогает Никиту, он соглашается. Обмотавшись пенькой и обмазавшись смолой, чтобы стать неуязвимым, богатырь бьётся со змеем и освобождает княжескую дочь.
Далее, как гласит легенда, змей, поверженный Никитой, молит его о пощаде и предлагает разделить с ним землю поровну. Никита куёт соху в 300 пудов, запрягает в неё змея и проводит борозду от Киева до Чёрного моря; затем, начав делить море, змей тонет.
Личная жизнь
Валентин Берестов вступал в брак трижды. Первый раз литератор взял в жены девушку по имени Лариса. Это случилось в 1952-м. Через 2 года у пары родилась единственная наследница Валентина Дмитриевича – дочь Марина. Появление малышки побудило поэта к написанию стихов для детей. Слова девочки «Как хорошо уметь читать!» стали первой строкой самого знаменитого стихотворения Берестова. Дочери посвящено произведение «Про девочку Марину и ее машину».
Валентин Берестов с дочерью Мариной
Однако личная жизнь не заладилась – Лариса не нравилась матери и брату писателя (по их мнению, женщина плохо заботилась о Валентине) и слабо соответствовала образу спутницы жизни, который сложился у Берестова после знакомства с женами старших коллег – Маршака и Чуковского. Окончательный разрыв супругов произошел в 1968 году.
Второй спутницей писателя стала «лучшая из женщин» художница и писательница Татьяна Ивановна Александрова, старинная знакомая Берестова по фольклорным экспедициям. Супруги прожили вместе 15 лет, 10 из которых Татьяна болела раком, написали совместно несколько детских сказок, составили сборник по мотивам главной книги Владимира Даля.
Валентин Берестов и Татьяна Александрова
После смерти второй жены мужчина чувствовал себя глубоко несчастным и, чтобы не быть одиноким, в 1986 году заключил брачный союз с сестрой-близнецом Татьяны Ивановны. Третью супругу поэта звали Наталья.
Все знавшие Валентина Дмитриевича отмечали исключительную порядочность литератора. Подтверждением нравственных качеств писателя служит такой факт биографии: в 1966 году Берестов, рискуя многим, подписал письмо в защиту Синявского и Даниэля.
Про животных
Заячий след
В лесу недолго до беды,
Но заяц — не простак.
Умей запутывать следы —
Вот так!
Туда, сюда петляет след,
Вперёд, назад и вбок.
Где заяц был, там зайца нет.
Прыг-скок!
Барашек
Стригут барашку под машинку
Бочок кудрявенький и спинку.
Не плач, барашек. Через год
Погуще шёрстка отрастёт.
Мишка, Мишка, лежебока
Мишка, Мишка, лежебока!
Спал он долго и глубоко,
Зиму целую проспал,
И на елку не попал,
И на санках не катался,
И снежками не кидался,
Все бы мишеньке храпеть.
Эх ты, мишенька-медведь!
Чайки
Чайки, чайки! Где ваш дом?
Чайки, чайки, где ваш дом?
На земле?
На волне?
Или в синей вышине?
– Ну, конечно, на земле!
На земле рождаемся.
Ну, конечно, на волне!
На волне качаемся.
Ну, конечно, в вышине!
В вышине летаем.
Вот где, вот где мы живём!
Вот где обитаем!
Тигр
Берегите тигров, детки!
Я же зверь ужасно редкий!
Но, пожалуйста, меня
Берегитесь, как огня!
Гуси
Тот, кто с гусятами близко знаком,
Знает: гусята гуляют гуськом.
Тот же, кто близко знаком с гусаком,
К ним не рискнет подойти босиком.
Курица с цыплятами
Куд-куда? Куд-куда?
Ну-ка, ну-ка все сюда!
Ну-ка к маме под крыло!
Куд-куда вас понесло?
Сова и синица
У совы у старой
Не глаза, а фары –
Круглые, большие,
Страшные такие.
А у птички у синички,
У синички-невелички,
Глазки, словно бусинки,
Малюсенькие.
Но синичьи глазки
Смотрят без опаски
И на облачко вдали,
И на зёрнышко в пыли.
Днём сова не видит,
Значит, не обидит.
Ночь вошла в свои права,
В путь пускается сова.
Всё глаза огромные
Видят ночью тёмною.
А синица не боится,
Потому что спит синица,
Крепко спит она в гнезде,
Не видать её нигде.
В старину
– Что везёшь, лошадка, на возу?
– Хлебушек на мельницу везу.
Зерном мешки набиты,
Чтоб люди были сыты.
– Что везёшь, лошадка, на возу?
– Хлеб с пекарни с мельницы везу.
Мукой мешки набиты,
Чтоб люди были сыты.
– Что везёшь, лошадка, на возу?
– Из пекарни хлебушек везу.
Караваи, булки, пышки!
Ешьте, радуйтесь, детишки!
Коза
В дверь вошло животное,
До того голодное:
Съело веник и метлу,
Съело коврик на полу,
Занавеску на окне
И картинку на стене,
Со стола слизнуло справку
И пошло опять на травку.
Лось
Слышу, хрустнула ветка,
И сразу увидел лося,
А лось увидел меня.
Стоит и не шелохнётся…
И всё ж на моих глазах
Теряет лось очертанья:
Ветки слились с рогами,
С кустами сливается тело,
С берёзовыми стволами
Уже сливаются ноги.
Лес, породивший лося,
Прячет своё дитя.
Верблюжонок
Закидывая голову, как птица,
Пьёт верблюжонок воду из корытца.
Он пьёт и пьёт. Напился наконец.
– Пей про запас! – советует отец, –
Ведь то, что на верблюдах возят люди,
Наш брат верблюд везёт в самом верблюде.
Лошадка
– Но! – сказали мы лошадке
И помчались без оглядки.
Вьётся грива на ветру.
Вот и дом.
— Лошадка, тпру!
Котёнок
Если кто-то с места сдвинется,
На него котёнок кинется.
Если что-нибудь покатится,
За него котёнок схватится.
Прыг-скок! Цап-царап!
Не уйдёшь из наших лап!
Бычок
Маленький бычок,
Жёлтенький бочок,
Ножками ступает,
Головой мотает.
— Где же стадо? Му-у-у!
Скучно одному-у-у!
Котофей
В гости едет котофей,
Погоняет лошадей.
Он везёт с собой котят.
Пусть их тоже угостят!
Воробушки
О чём поют воробушки
В последний день зимы?
-Мы выжили!
-Мы выжили!
-Мы живы, живы мы!
Заяц-барабанщик
За уши зайца
Несут к барабану.
Заяц ворчит:
– Барабанить не стану!
Нет настроения,
Нет обстановки,
Нет подготовки,
Не вижу морковки!
Дракон
В дверь диетической столовой
Вошёл дракон семиголовый.
Он хором «Здравствуйте!» сказал
И, улыбаясь, заказал:
– Для этой головы,
Пожалуйста, халвы.
Для этой пасти –
Прочие сласти.
Для этой головки –
Перловки.
Для этой глотки –
Селёдки.
Для этой башки –
Пирожки.
Для этой рожи –
То же.
Для этого личика –
Два сдобных куличика.
Что ещё?
Лимонада бутылку,
Семь салфеток, ножик и вилку.
Утята
Как незаметно дни летят!
И вместо радостных утят,
Отважных жёлтеньких малюток,
Мы встретим важных белых уток.
Эти утки даже «кря»
Никогда не скажут зря.
Козе
Козе
Преподнесли
Букет
– Ну, что ж!
Спасибо
За обе-е-ед!
Баю-бай
Спит будильник. Спит звонок.
Просыпается щенок.
Просыпается и лает,
Снов приятных нам желает.
«Баю-бай! Баю-бай!» –
Вот что значит этот лай.
Стреноженные кони
В нелепо-радостной погоне
Прыжками, будто кенгуру,
Бегут стреноженные кони
И вьются гривы на ветру.
Покажем, мол, что мы не клячи,
Что наше место – на бегах.
На четырёх, мол, всякий скачет,
А поскачи на трёх ногах!
Лягушата
Раньше были мы икрою, ква-ква!
А теперь мы все – герои, ать-два!
Головастиками были – ква-ква!
Дружно хвостиками били – ать-два!
А теперь мы – лягушата, ква-ква!
Прыгай с берега, ребята! Ать-два!
И с хвостом и без хвоста
Жить на свете – красота!
Дунай Иванович
Один из популярнейших богатырских образов в русских былинах. В отличие от трёх главных героев эпоса (Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алёши Поповича), Дунай Иванович — персонаж трагический.
Согласно легенде, во время свадьбы Дунай и Настасья Королевична, которая тоже была богатыркой, начинают хвастать, Дунай — храбростью, а Настасья — меткостью. Они устраивают поединок и Настасья трижды простреливает серебряное кольцо, лежащее на голове у Дуная. Не в силах признать превосходство жены, Дунай приказывает ей повторить опасное испытание в обратном варианте: кольцо теперь на голове у Настасьи, а стреляет Дунай.
ДунаДунай Ивановичй Иванович
Стрела Дуная попадает в Настасью. Она умирает, а Дунай узнаёт, «распластавши ей чрево», что она была беременна чудесным младенцем: «по коленца ножки в серебре, по локоточки рученьки в золоте, на головушке по косицам звёзды частые». Дунай бросается на свою саблю и умирает рядом с женой, из его крови берёт своё начало Дунай-река.
Весёлое лето
Лето, лето к нам пришло,
Стало сухо и тепло,
По дорожке прямиком
Ходят ножки босиком.
Кружат пчелы,
Вьются птицы,
А Маринка
Веселится.
Увидала петуха:
– Вот так чудо! Ха-ха-ха!
Удивительный петух:
Сверху – перья, снизу – пух!
Увидала поросёнка,
Улыбается девчонка:
– Кто от курицы бежит,
На всю улицу визжит?
Вместо хвостика крючок,
Вместо носа пятачок!
Пятачок дырявый,
А крючок вертлявый?
А Барбос, рыжий пёс,
Рассмешил её до слез.
Он бежит не за котом,
А за собственным хвостом.
Хитрый хвостик вьётся,
В зубы не даётся.
Пёс уныло ковыляет,
Потому что он устал.
Хвостик весело виляет:
«Не достал! Не достал!»
Ходят ножки босиком
По дорожке прямиком.
Стало сухо и тепло.
Лето, лето к нам пришло!
Биография
Строки Валентина Берестова знакомы российским читателям с раннего детства. Но не все знают, что литератор, 90-летний юбилей которого отмечался в 2018 году, серьезно занимался археологией, заступался за диссидентов и отлично пел.
Валентин Берестов в детстве с родителями и братом
Валентин Берестов родом из города Мещовска, расположенного юго-западнее Калуги. Хотя население городка никогда не превышало 5 тысяч, за 82 года до писателя в нем родилась другая российская знаменитость – государственный деятель Вячеслав Плеве. Но мальчику Вале, появившемуся на свет в самый шутливый день в году, предстояло прославиться на литературном поприще.
Поэт называл себя социальным полукровкой: отец был родом из крестьян, мать – из дворян. Оба родителя любили музыку и театр: Дмитрий Матвеевич прекрасно пел и исполнял Валентину (а потом и двум другим сыновьям) колыбельные песни Чайковского и Моцарта, Зинаида Федоровна играла в любительском театре.
Валентин Берестов в молодости
Мальчик овладел грамотой в 4 года благодаря прабабушке, которая вопреки потере зрения выписывала газеты и просила Валю пересказывать опубликованные в них карикатуры. Старушка часто догадывалась, какие подписи сопровождают эти рисунки, и так правнук знакомился с первыми буквами. В предвоенные годы он учился в 14-й Калужской школе, которая тогда называлась Железнодорожной.
С началом войны отец – школьный учитель истории – уехал на фронт, а остальные Берестовы – в эвакуацию в столицу Узбекистана. Валентин стал старшим мужчиной в семье. Разлука с отцом и тревога за него побудили 13-летнего подростка выражать мысли и чувства в стихотворениях, которые записывались в альбомах, склеенных из обрывков упаковочной бумаги. Произведения Валентина передавались ташкентскими школьниками из руки в руки, их с интересом читали и взрослые. Так стихи юного дарования дошли до поэта Чуковского, находящегося в эвакуации.
Валентин Берестов
Вскоре подросток лично познакомился с Корнеем Ивановичем, Анной Ахматовой и вдовой Осипа Мандельштама, Надеждой Яковлевной. Маститые литераторы разглядели в нескладном парне настоящий талант, высокую работоспособность и нравственность. В 1944 году их рекомендательные письма помогли Валентину поступить в школу при интернате для одаренных детей в Подмосковье, а через 2 года – впервые опубликовать свои произведения.
Однако с литературой соперничала другая страсть талантливого юноши – история и археология. Чуковский предсказал, что Берестов будет переходить от лирической поэзии к детской, а от книг для малышей к серьезным научным исследованиям. Так и вышло: Валентин закончил исторический факультет главного советского университета и аспирантуру при этнографическом институте, еще студентом выезжал в археологические экспедиции.
Сухман Одихмантьевич
Герой киевского былинного цикла. Согласно легенде, Сухман едет добывать князю Владимиру лебедь белую. Во время поездки он видит, что Непра-река борется с силой татарскою, которая мостит на ней мосты калиновы, чтобы идти к Киеву. Сухман избивает силу татарскую, но во время сражения получает ранения, которые закрывает листочками. Сухман возвращается в Киев без лебеди. Князь Владимир не верит ему и велит за похвальбу заточить в погреб, а Добрыню Никитича посылает узнать, правду ли сказал Сухман, и когда оказывается, что правду, Владимир хочет наградить Сухмана; но он снимает с ран листочки и истекает кровью. Из его крови потекла река Сухман.
Сухман Одихмантьевич
Василий Буслаев
Тоже формально не богатырь, но очень сильный герой, представляющий собой идеал молодецкой и безграничной удали. С детства Василий был сорвиголовой, не знал никаких стеснений и делал всё только так, как вздумается. На одном из пиров Василий бьётся об заклад, что будет драться во главе своей дружины на Волховском мосту со всеми новгородскими мужиками. Бой начинается, и угроза Василия избить всех противников до единого близка к осуществлению; только вмешательство матери Василия спасает новгородцев.
Василий Буслаев (Андрей Рябушкин, 1895)
В следующей былине, чувствуя тяжесть своих грехов, Василий отправляется их замаливать в Иерусалим. Но паломничество к святым местам не меняет характера героя: он демонстративно нарушает все запреты и на обратном пути гибнет самым нелепым образом, пытаясь доказать своё молодечество.
Вольга Святославич
Вольга относится к числу одних из самых древних богатырей в русских былинах. Его отличительными чертами были способность к оборотничеству и умение понимать язык птиц и зверей. Согласно легендам, Вольга — сын змея и княжны Марфы Всеславьевны, которая зачала его чудесным образом, случайно наступив на змею. Когда он увидел свет, содрогалась земля и ужасный страх сковал всех живущих существ. Интересный эпизод встречи Вольги и Микулы Селяниновича описывают былины. Во время сбора податей с городов Гурчевца и Ореховца повстречал Вольга пахаря Микулу Селяниновича. Увидев в Микуле могучего богатыря, позвал Вольга его с собой в дружину для сбора податей. Отъехав, Микула вспомнил, что позабыл соху в земле. Два раза посылал Вольга дружинников ту соху вытянуть, на третий раз сам с дружиной всей не одолел. Микула же одной рукой выдернул ту соху.
Вольга Всеславьевич (Андрей Рябушкин, 1895)
Рыбка строит дом
В глубине текучих вод
Рыбка Колюшка живёт.
Эта рыбка строит дом,
Строит дом
На дне речном.
Нет у рыбки инструментов:
Носит носом, роет ртом.
Раз! – глоток.
Два! – бросок.
Роет Колюшка песок,
Рвёт подводные травинки,
Строит стены, потолок.
Чуть появится зевака –
Рвется в драку забияка:
Эй, зевака, без оглядки
Удирай во все лопатки,
Удирай во все лопатки
Со строительной площадки!
Дом готов! Прекрасный дом!
Лучший дом
На дне речном!
– Ну-ка, милая хозяйка,
В новый домик полезай-ка,
Положи икринки
На мягкие травинки!
Я домой не захожу.
Я снаружи сторожу.
Сторожу своих детей
От непрошенных гостей.
Эй, ребята, баю-баю! –
Воду чистую качаю.
Пусть среди текучих вод
Много колюшек живёт!
Урок листопада
«А дальше, ребята, урок листопада.
Поэтому в класс возвращаться не надо.
Звонок прозвенит, одевайтесь скорей
И ждите меня возле школьных дверей!»
И парами, парами следом за нею,
За милой учительницей своею
Торжественно мы покидаем село.
А в лужи с лужаек листвы намело!
«Глядите! На ёлочках тёмных в подлеске
Кленовые звёзды горят, как подвески.
Нагнитесь за самым красивым листом
В прожилках малиновых на золотом.
Запомните все, как земля засыпает,
А ветер листвою её засыпает».
А в роще кленовой светлей и светлей.
Всё новые листья слетают с ветвей.
Играем и носимся под листопадом
С печальной, задумчивой женщиной рядом.
Популярные материалы библиотеки:
Песнь 18: РАЙ: Божественная комедия
Замкнулось вновь блаженное зерцало
В безмолвной думе, а моя жила
Во мне и горечь сладостью смягчала;
И женщина, что ввысь меня вела,
Сказала: «Думай о другом; не я ли
Вблизи того, кто оградит от зла?»
Я взгляд возвел к той, чьи уста звучали
Так ласково; как нежен был в тот миг
Священный взор, — молчат мои скрижали.
Бессилен здесь не только мой язык:
Чтоб память совершила возвращенье
В тот мир, ей высший нужен проводник.
Одно могу сказать про то мгновенье, —
Что я, взирая на нее, вкушал
От всех иных страстей освобожденье,
Пока на Беатриче упадал
Луч Вечной Радости и, в ней сияя,
Меня вторичным светом утолял.
«Оборотись и слушай, — побеждая
Меня улыбкой, молвила она. —
В моих глазах — не вся отрада Рая».
Как здесь в обличьях иногда видна
Бывает сила чувства, столь большого,
Что вся душа ему подчинена,
Так я в пыланье светоча святого
Познал, к нему глазами обращен,
Что он еще сказать мне хочет слово.
«На пятом из порогов, — начал он, —
Ствола, который, черпля жизнь в вершине,
Всегда — в плодах и листьем осенен,
Ликуют духи, чьи в земной долине
Столь громкой славой прогремели дни,
Что муз обогащали бы доныне.
И ты на плечи крестные взгляни:
Кого я назову — в их мгле чудесной
Мелькнут, как в туче быстрые огни».
И видел я: зарница глубью крестной,
Едва был назван Иисус, прошла;
И с действием казалась речь совместной.
На имя Маккавея проплыла
Другая, как бы коло огневое, —
Бичом восторга взвитая юла.
Великий Карл с Орландом, эти двое
Мой взгляд умчали за собой вослед,
Как сокола паренье боевое.
Потом Гульельм и Реноард свой свет
Перед моими пронесли глазами,
Руберт Гвискар и герцог Готофред.
Затем, смешавшись с прочими огнями,
Дух, мне вещавший, дал постигнуть мне,
Как в небе он искусен меж певцами.
Я обернулся к правой стороне,
Чтобы мой долг увидеть в Беатриче,
В словах иль знаках явленный вовне;
Столь чисто было глаз ее величье,
Столь радостно, что блеском превзошло
И прежние, и новое обличье.
Как в том, что дух все более светло
Ликует, совершив благое дело,
Мы видим знак, что рвенье возросло,
Так я постиг, что большего предела
Совместно с небом огибаю круг, —
Столь дивно Беатриче просветлела.
И как меняют цвет почти что вдруг
У белолицей женщины ланиты,
Когда стыдливый с них сбежит испуг,
Так хлынула во взор мой, к ней раскрытый,
Шестой звезды благая белизна,
Куда я погрузился, с нею слитый.
Была планета Диева полна
Искрящейся любовью, чьи частицы
Являли взору наши письмена.
И как, поднявшись над прибрежьем, птицы,
Обрадованы корму, создают
И круглые, и всякие станицы,
Так стаи душ, что в тех огнях живут,
Летая, пели и в своем движенье
То D, то I, то L сплетали тут.
Сперва они кружили в песнопенье;
Затем, явив одну из букв очам,
Молчали миг — другой в оцепененье.
Ты, Пегасея, что даришь умам
Величие во времени далеком,
А те — тобой — краям и городам,
Пролей мне свет, чтоб, виденные оком,
Я мог их начертанья воссоздать!
Дай мощь твою коротким этим строкам!
И гласных, и согласных семью пять
Предстало мне; и зренье отмечало
За частью часть, чтоб в целом сочетать.
«Diligite I ustitiam», — сначала
Глагол и имя шли в скрижали той;
«Qui Judicatis Terrain», — речь кончало.
И в М последнего из слов их строй
Пребыл недвижным, и Юпитер мнился
Серебряным с насечкой золотой.
И видел я, как новый сонм спустился
К вершине М, на ней почить готов,
И пел того, к чьей истине стремился.
Вдруг, как удар промеж горящих дров
Рождает вихрь искрящегося пыла, —
Предмет гаданья для иных глупцов, —
Так и оттуда стая светов взмыла
И вверх к различным высотам всплыла,
Как Солнце, их возжегшее, судило.
Когда она недвижно замерла, —
В той огненной насечке, ясно зримы,
Возникли шея и глава орла.
Так чертит мастер неруководимый;
Он руководит, он дает простор
Той силе, коей гнезда сотворимы.
Блаженный сонм, который до сих пор
В лилее М не ведал превращений,
Слегка содвигшись, завершил узор.
О чистый светоч! Свет каких камений,
И скольких, мне явил, что правый суд
Нисходит с неба, в чьей ты блещешь сени!
Молю тот Разум, где исток берут
Твой бег и мощь, взглянуть на клубы дыма,
Которые твой ясный луч крадут,
И вновь разгневаться неукротимо
На то, что местом торга сделан храм,
Из крови мук возникший нерушимо.
О рать небес, представшая мне там,
Молись за тех, кто бродит, обаянный
Дурным примером, по кривым путям!
В былом сражались, меч подъемля бранный;
Теперь — отнять стараясь где-нибудь
Хлеб, любящим Отцом всем людям данный.
Но ты, строчащий, чтобы зачеркнуть,
Знай: Петр и Павел, вертоград спасая,
Тобой губимый, умерли, но суть.
Ты, впрочем, скажешь: «У меня такая
Любовь к тому, кто одиноко жил
И пострадал, от плясок умирая,
Что и Ловца и Павла я забыл».
Про природу
Подсолнух
Всё утро дождик… ничего весёлого.
Но есть у солнца друг – один из лучших.
Упрямо поворачивая голову,
Он ищет солнце, спрятанное в тучах!
Опушка
Как будто всё, что есть в бору,
Собралось на опушке:
Здесь и лучи, и тень в жару,
И голос той кукушки,
Грибы находишь по утру,
Несёшь малину в кружке…
Но не сидится мне на пне
И не лежится на спине
Средь света и простора.
А что таится в тишине,
А что творится в глубине,
А что таится в полусне
Таинственного бора?
Зимние звёзды
Ах, сколько звёзд зимой, в ночи морозной,
Открыто детям! И ещё не поздно.
Ещё не скоро скажут: «Спать пора!»
И только начинается игра.
Совсем иначе светят звёзды летом.
Для малышей те звёзды под запретом .
До времени они утаены.
Их видит юность. Детство видит сны.
Песенка весенних минут
Что ни сутки,
По минутке
День длинней,
Короче ночь.
Потихоньку,
Полегоньку,
Прогоняем зиму
Прочь.
Гололедица
Не идётся и не едется,
Потому что гололедица.
Но зато
Отлично падается!
Почему ж никто
Не радуется?
Тучка
Тучка с солнышком опять
В прятки начали играть.
Только солнце спрячется,
Тучка вся расплачется.
А как солнышко найдётся,
Сразу радуга смеётся.
То ручейком, то мелкою речушкой
То ручейком, то мелкою речушкой,
Что не спеша по камешкам течёт,
То чашей родника (с пробитым краем),
Чью гладь новорождённые ключи
Ребячьими вздымают кулачками, –
Водораздел лежит передо мной.
Извилисто, игриво, прихотливо
Бегут речушки и ручьи. Отсюда
Они сейчас расходятся навеки,
На много тысяч вёрст. Их разлучают
Не горные хребты и не ущелья,
А бугорки да мелкие лощины
Среди полей и зелени лугов.
Такая бесконечная равнина,
Так всё вокруг открыто и просторно,
Что веришь, будто речки и ручьи
Расходятся навек по доброй воле,
По прихоти дорогу избирают,
Текут себе куда кому охота,
В какие хочешь реки и моря.
После мороза
Снова чисто двойное стекло.
В небе сереньком столько уюта,
Но с крещенскою стужею лютой
Искромётное что-то ушло.
Снег забыл, как хрустел и блестел он,
Золотился, алел, розовел,
И опять притворяется белым,
Простодушным, пушистым, несмелым,
Словно только что к нам прилетел.
Август
Приходит август с урожаем
Ко всем, но только не к лентяям.
Кто проспит, тот вернётся
С пустыми руками.
А кто рано проснётся,
Тот – с боровиками.
Весна в пустыне
Ах, весна, твоими чарами
Околдован наш отряд.
Черепахи ходят парами
И коробками гремят.
На барханчике тюльпанчики
Не пески – цветущий луг.
Свищут суслики, тушканчики
О любви мечтают вслух.
Ураганы вместе с пылью
Ароматы к нам несут,
И бараны щиплют лилии,
И фиалки ест верблюд.
Но кончается приволье.
Зной великий настаёт.
Кустик перекати-поля
Из себя корзину вьёт.
Смерть
На фото последних лет некогда худощавый литератор предстает грузным седовласым пожилым человеком. Писатель страдал гипертонией и постоянно носил с собой нитроглицерин.
Могила Валентина Берестова и Татьяны Александровой
1 апреля 1998 года Валентину Берестову исполнилось 70 лет. Юбилей писатель отметил вместе со взрослой дочерью, вышедшей замуж за доминиканского гражданина и проживавшей в Соединенных Штатах, и выступил с лекцией о неизвестном стихотворении Пушкина в университете Нью-Йорка. После возвращения в российскую столицу у Валентина Дмитриевича случился инфаркт, ставший 15 апреля причиной смерти.
Валентина Берестова похоронили рядом с Татьяной Александровой на Хованском кладбище.
Мурка
Чья это фигypка
Дымчатая шкypка
Ждёт нас то снаpyжи, то внyтpи?
Это наша Мypка
Кошечка-кошypка
Жмётся к двеpи, пpосит: «Отвоpи!»
Видишь, в yголочке
Две блестящих точки
Светятся всю ночкy напpолёт?
Мypочке не спится,
Ходит, как тигpица,
От мышей кваpтиpy стеpежёт.
Утpо засияло –
Скок под одеяло,
И поёт, мypлычет –
Мyp, мyp, мyp!
Целый день игpает –
То клyбки катает,
То гpызёт y телефона шнyp.
В маpте в лyнном свете
Как гpyдные дети
Плачyт, надpываются коты.
Мypка пpыг на кpесло,
В фоpточкy пpолезла,
И исчезла. Мypка, где же ты?
Где ж ты, Мypка, бpодишь,
Что ж ты не пpиходишь?
Иль наш дом тепеpь тебе не мил?
Я ль с тобой не ладил,
Я ль тебя не гладил,
Я ль тебя сметаной не коpмил?
Чья это фигypка,
Дымчатая шкypка,
Чьи глаза из подпола блестят?
Там сидела Мypка,
Кошечка-кошypка,
Рядом с ней сидело семь котят.
